КРАТКО О ДЕТЕКЦИИ ЛЖИ
Ложь повсеместна и неискоренима. Ко лжи мы сами прибегаем очень часто, по разным причинам и в разных обстоятельствах. Будь то ложь во благо или черный замысел. От нас скрывают информацию каждый день и не по разу. Сколько проблем и неприятностей можно было избежать, если бы мы знали, когда нас обманывают.
Что же относится ко лжи? Почему актеров в театре мы не можем отнести к врунам, еще и наслаждаемся их лицедейством? А мужа, который хвалит красоту и стройность сильно располневшей супруги – можем? На это есть ответ. Давайте попробуем разобраться.
Психология распознавания лжи много лет разрабатывалась на Западе, а впоследствии и в России. Большой вклад в такое направление как психология лжи внес замечательный ученый Пол Экман. Он не различал понятия ложь и обман, а использовал их как синонимы. Мы взяли за основу модель П.Экмана в определении того, что же такое ложь. Пол Экман квалифицирует ложь/обман как действие, которым один вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях. Это значит, что во лжи задействованы минимум два человека, а сама ложь опирается на умысел. Кроме того, стоит отметить еще один важный компонент лжи – рентная информация. Это та информация, владение (часто единоличное) которой «приносит выгоду», в том числе и в виде избегания наказания.
В процессе детекции лжи верификатор работает в ситуации противостояния владельца рентной информации и претендента на завладение ею, где ложь – это главный способ защиты рентной информации. Мотивом, который становится доминирующим для человека, совершившего асоциальный поступок, является мотив самосохранения, избегание угрозы наказания. В основе его поведения чаще всего лежит страх. Страх является одной из причин рассогласования сигналов, посылаемых человеком.
Кто же такой верификатор? Верификатор – это специалист, подтверждающий соответствие сообщаемых сведений критериям истинности. В своей практике верификатор использует все техники как безынструментальной, так и инструментальной детекции лжи для вынесения суждения о правдивости или ложности высказывания. Это значит, что для оценки истинности сведений используются все возможные каналы для анализа.
Мотивов и причин, определяющих готовность лжеца к обману, множество. Авторы исследований по этой теме выделяют разные формы лжи. Однако мы, вслед за Полом Экманом, склоняемся к тому, что существуют две формы: умолчание и искажение. При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложную. Эта форма лжи является менее энергозатратной, поэтому более предпочтительной. При искажении же лжец не только скрывает правду, но и предоставляет жертве обмана ложную информацию, выдавая ее за истинную. Данная форма лжи является более энергозатратной и предосудительной.
Чаще всего ложь вторична. Она появляется в ответ на какой-то стимул. Сложно оценивать поведение человека безотносительно стимула. Если человек почесал нос, но мы не знаем причину, мы не можем считать это реакцией. Может быть это простуда в носу, может быть аллергия. Нам важно увидеть реакцию человека на определенный стимул. Реакцию мы можем наблюдать в трех форматах: физиологическом, невербальном или вербальном. Физиологические реакции включают в себя изменения в работе организма в связи со стрессом (сердечно-сосудистой системе, дыхательном аппарате и др.). Невербальные реакции сопровождаются изменениями в положении тела в трехмерном психологическом пространстве, изменениями в жестикуляции, в эмоциях. Вербальные реакции включают в себя изменения базовых стратегий мышления человека, смены метапрограммного профиля. Структура речи, присущая причастным, будет отличаться от структуры речи непричастных.
П. Экман предлагает подразделять признаки обмана на утечки и информацию о наличии обмана. Что такое утечка? Это маркер, которым лжец нечаянно выдает себя. Условно можно разделить утечки на лингвистические, утечки глазами (синестезийные утечки), утечки лицом (микровыражения) и утечки телом (эмблематические утечки). В данном случае речь идет о двойном послании, когда тело противоречит словам. Информация о наличии обмана свидетельствует о намеренно скрываемой информации, но не отвечает на вопрос, что именно утаивает человек. Информация о наличии обмана может проявляться в виде изменения дыхания (неглубокое неровное дыхание, гипервентиляция легких, учащенное дыхание), в виде изменения в голосовых модуляциях (темп, высота), в виде повышения потоотделения, уменьшения слюнного секрета во рту, изменения цвета кожных покровов (побледнение, покраснение, появление пятен), появления жестов-адаптеров и диссонансов иллюстраторов и др.
Если при утечке информации ее достаточно отследить и для себя зафиксировать (она не перепроверяется), то с информацией о наличии обмана мы действуем по-другому. Для того, чтобы сделать вывод о причастности или непричастности, необходимо зафиксировать достаточное количество таких маркеров, и они должны проявляться в разных информативных системах. Информацию о наличии обмана мы перепроверяем. И здесь самое время вспомнить один из основных принципов, на основании которого мы принимаем решение о причастности или непричастности человека. Реакция на стимул, который мы предъявляем (вопрос, орудие преступления, человек), является значимой в том случае, если она неслучайна (при повторе стимула реакция повторяется, может быть и в других каналах) и выражена по сравнения с остальными реакциями на другие стимулы. Проще говоря, мы можем предположить, что человек врет, если мы задали один и тот же вопрос несколько раз, возможно даже в разных формулировках, и несколько раз получили реакция: физиологическую, или невербальную, или вербальную реакцию.
С чего же начинается реакция, свидетельствующая о том, что тема вопроса является значимой для человека?
Ложь – это осознанный выбор. После предъявления стимула сознание человека пытается определить, является ли стимул опасным. Если стимул квалифицируется как опасный в конкретном контексте, происходит ряд изменений в организме: повышение мышечного тонуса, увеличение латентного времени ответа на вопрос, замирание тела и/или взгляда. Это так называемая «точка ориентировочного замирания» (ТОЗ). Тогда человек как будто бы «подвисает», делает паузу перед ответом. В этот момент он находится перед выбором: как адаптироваться к этой ситуации, путем правды или путем лжи. После ТОЗ мы можем услышать как ложь, так и правду. Другими словами, ТОЗ – это та реакция, после которой нам необходимо более внимательно отнестись к дальнейшему поведению человека и к анализу его реакций.
Что же относится ко лжи? Почему актеров в театре мы не можем отнести к врунам, еще и наслаждаемся их лицедейством? А мужа, который хвалит красоту и стройность сильно располневшей супруги – можем? На это есть ответ. Давайте попробуем разобраться.
Психология распознавания лжи много лет разрабатывалась на Западе, а впоследствии и в России. Большой вклад в такое направление как психология лжи внес замечательный ученый Пол Экман. Он не различал понятия ложь и обман, а использовал их как синонимы. Мы взяли за основу модель П.Экмана в определении того, что же такое ложь. Пол Экман квалифицирует ложь/обман как действие, которым один вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях. Это значит, что во лжи задействованы минимум два человека, а сама ложь опирается на умысел. Кроме того, стоит отметить еще один важный компонент лжи – рентная информация. Это та информация, владение (часто единоличное) которой «приносит выгоду», в том числе и в виде избегания наказания.
В процессе детекции лжи верификатор работает в ситуации противостояния владельца рентной информации и претендента на завладение ею, где ложь – это главный способ защиты рентной информации. Мотивом, который становится доминирующим для человека, совершившего асоциальный поступок, является мотив самосохранения, избегание угрозы наказания. В основе его поведения чаще всего лежит страх. Страх является одной из причин рассогласования сигналов, посылаемых человеком.
Кто же такой верификатор? Верификатор – это специалист, подтверждающий соответствие сообщаемых сведений критериям истинности. В своей практике верификатор использует все техники как безынструментальной, так и инструментальной детекции лжи для вынесения суждения о правдивости или ложности высказывания. Это значит, что для оценки истинности сведений используются все возможные каналы для анализа.
Мотивов и причин, определяющих готовность лжеца к обману, множество. Авторы исследований по этой теме выделяют разные формы лжи. Однако мы, вслед за Полом Экманом, склоняемся к тому, что существуют две формы: умолчание и искажение. При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложную. Эта форма лжи является менее энергозатратной, поэтому более предпочтительной. При искажении же лжец не только скрывает правду, но и предоставляет жертве обмана ложную информацию, выдавая ее за истинную. Данная форма лжи является более энергозатратной и предосудительной.
Чаще всего ложь вторична. Она появляется в ответ на какой-то стимул. Сложно оценивать поведение человека безотносительно стимула. Если человек почесал нос, но мы не знаем причину, мы не можем считать это реакцией. Может быть это простуда в носу, может быть аллергия. Нам важно увидеть реакцию человека на определенный стимул. Реакцию мы можем наблюдать в трех форматах: физиологическом, невербальном или вербальном. Физиологические реакции включают в себя изменения в работе организма в связи со стрессом (сердечно-сосудистой системе, дыхательном аппарате и др.). Невербальные реакции сопровождаются изменениями в положении тела в трехмерном психологическом пространстве, изменениями в жестикуляции, в эмоциях. Вербальные реакции включают в себя изменения базовых стратегий мышления человека, смены метапрограммного профиля. Структура речи, присущая причастным, будет отличаться от структуры речи непричастных.
П. Экман предлагает подразделять признаки обмана на утечки и информацию о наличии обмана. Что такое утечка? Это маркер, которым лжец нечаянно выдает себя. Условно можно разделить утечки на лингвистические, утечки глазами (синестезийные утечки), утечки лицом (микровыражения) и утечки телом (эмблематические утечки). В данном случае речь идет о двойном послании, когда тело противоречит словам. Информация о наличии обмана свидетельствует о намеренно скрываемой информации, но не отвечает на вопрос, что именно утаивает человек. Информация о наличии обмана может проявляться в виде изменения дыхания (неглубокое неровное дыхание, гипервентиляция легких, учащенное дыхание), в виде изменения в голосовых модуляциях (темп, высота), в виде повышения потоотделения, уменьшения слюнного секрета во рту, изменения цвета кожных покровов (побледнение, покраснение, появление пятен), появления жестов-адаптеров и диссонансов иллюстраторов и др.
Если при утечке информации ее достаточно отследить и для себя зафиксировать (она не перепроверяется), то с информацией о наличии обмана мы действуем по-другому. Для того, чтобы сделать вывод о причастности или непричастности, необходимо зафиксировать достаточное количество таких маркеров, и они должны проявляться в разных информативных системах. Информацию о наличии обмана мы перепроверяем. И здесь самое время вспомнить один из основных принципов, на основании которого мы принимаем решение о причастности или непричастности человека. Реакция на стимул, который мы предъявляем (вопрос, орудие преступления, человек), является значимой в том случае, если она неслучайна (при повторе стимула реакция повторяется, может быть и в других каналах) и выражена по сравнения с остальными реакциями на другие стимулы. Проще говоря, мы можем предположить, что человек врет, если мы задали один и тот же вопрос несколько раз, возможно даже в разных формулировках, и несколько раз получили реакция: физиологическую, или невербальную, или вербальную реакцию.
С чего же начинается реакция, свидетельствующая о том, что тема вопроса является значимой для человека?
Ложь – это осознанный выбор. После предъявления стимула сознание человека пытается определить, является ли стимул опасным. Если стимул квалифицируется как опасный в конкретном контексте, происходит ряд изменений в организме: повышение мышечного тонуса, увеличение латентного времени ответа на вопрос, замирание тела и/или взгляда. Это так называемая «точка ориентировочного замирания» (ТОЗ). Тогда человек как будто бы «подвисает», делает паузу перед ответом. В этот момент он находится перед выбором: как адаптироваться к этой ситуации, путем правды или путем лжи. После ТОЗ мы можем услышать как ложь, так и правду. Другими словами, ТОЗ – это та реакция, после которой нам необходимо более внимательно отнестись к дальнейшему поведению человека и к анализу его реакций.
Если человек выбрал ложь – как способ адаптации к этой ситуации, то первый отклик организма будет состоять в резком усилении физиологических реакций организма при полной мобилизации функциональных резервов. Именно эту мобилизацию мы и увидим в виде физиологических признаков стресса, перечисленных выше.
Однако надо понимать, что стресс возникает далеко не только тогда, когда человек скрывает информацию. Стресс может возникнуть и тогда, когда человеку неудобно о чем-то говорить, либо его смущают условия, в которых проводится беседа, либо в его жизни был похожий негативный опыт. Причин, проводящих к стрессу, немало. Именно поэтому мы анализируем еще и речь. Если признаки ВНС сопровождают речь, которая изобилует увертками и другими нейролингвистическими признаками обмана, то с высокой долей вероятности мы можем говорить, что человек в этой ситуации говорит неправду.
Речь представляет собой уникальный феномен, отличающий нас от всего остального животного мира. Утверждение Аристотеля о том, что слова «символизируют» наш «мысленный опыт» подтвердилось исследованиями антропологов, психологов и лингвистов, доказавших, что наша письменная и устная речь является отражением глубинной структуры нашего сознания. С точки зрения детекции лжи нас интересует не столько содержание высказывания, сколько его структуризация опрашиваемым лицом. Вот несколько лингвистических паттернов из структуры речи причастного человека: обобщения (все, всегда, никто), оправдание намерений преступника, дистанцирование от места преступления и от личности пострадавшего человека. Непричастный же человек ассоциирует себя с местом преступления, помогает в рассуждениях о свершившемся, детализировано описывает имеющуюся у него информацию, осуждает причастного, используя жесткие формулировки в описании случившегося. И это еще не все. В речи причастных мы также сталкиваемся и с другими речевыми паттернами, имеющими сходство с манипуляциями. Отдельно можно отметить часто встречающийся паттерн – увертки. К разновидностям уверток относятся такие речевые паттерны как амнезия, коммуникация о коммуникации, давление на совесть и др. Кроме того, во время опросной беседы лжеца зачастую выдают неосторожные высказывания и утечки речи. Иногда их еще называют оговорками по Фрейду.
Еще одним каналом для анализа является невербальное поведение, а именно: жестикуляция и эмоции человека. Эти каналы не являются основными, но именно они частые «поставщики» утечек: лицом и телом. К утечкам лицом относятся микровыражения. Микровыражения – это короткое непроизвольное выражение лица, появляющееся на лице человека, пытающегося скрыть или подавить эмоцию. К утечкам тела относятся эмблематические утечки. Эмблематические утечки – это разновидность двойного послания, когда тело выдает жест, который человек не хотел бы показывать, а слова противоречат тому, что означает этот жест. Например, человек говорит, что согласен, но при этом отрицательно качает головой.
Таким образом, мы видим, что подсказкой для верификаторов может стать любой канал, но при этом ни один из обнаруженных признаков не является подтверждением лжи. К счастью или сожалению, у нас не растет нос, когда мы обманываем. И нет ни одного верного признака лжи, который был бы характерен для поведения всех лжецов. Решение о причастности или непричастности возможно только при наличии набора признаков, их совокупности.
Однако надо понимать, что стресс возникает далеко не только тогда, когда человек скрывает информацию. Стресс может возникнуть и тогда, когда человеку неудобно о чем-то говорить, либо его смущают условия, в которых проводится беседа, либо в его жизни был похожий негативный опыт. Причин, проводящих к стрессу, немало. Именно поэтому мы анализируем еще и речь. Если признаки ВНС сопровождают речь, которая изобилует увертками и другими нейролингвистическими признаками обмана, то с высокой долей вероятности мы можем говорить, что человек в этой ситуации говорит неправду.
Речь представляет собой уникальный феномен, отличающий нас от всего остального животного мира. Утверждение Аристотеля о том, что слова «символизируют» наш «мысленный опыт» подтвердилось исследованиями антропологов, психологов и лингвистов, доказавших, что наша письменная и устная речь является отражением глубинной структуры нашего сознания. С точки зрения детекции лжи нас интересует не столько содержание высказывания, сколько его структуризация опрашиваемым лицом. Вот несколько лингвистических паттернов из структуры речи причастного человека: обобщения (все, всегда, никто), оправдание намерений преступника, дистанцирование от места преступления и от личности пострадавшего человека. Непричастный же человек ассоциирует себя с местом преступления, помогает в рассуждениях о свершившемся, детализировано описывает имеющуюся у него информацию, осуждает причастного, используя жесткие формулировки в описании случившегося. И это еще не все. В речи причастных мы также сталкиваемся и с другими речевыми паттернами, имеющими сходство с манипуляциями. Отдельно можно отметить часто встречающийся паттерн – увертки. К разновидностям уверток относятся такие речевые паттерны как амнезия, коммуникация о коммуникации, давление на совесть и др. Кроме того, во время опросной беседы лжеца зачастую выдают неосторожные высказывания и утечки речи. Иногда их еще называют оговорками по Фрейду.
Еще одним каналом для анализа является невербальное поведение, а именно: жестикуляция и эмоции человека. Эти каналы не являются основными, но именно они частые «поставщики» утечек: лицом и телом. К утечкам лицом относятся микровыражения. Микровыражения – это короткое непроизвольное выражение лица, появляющееся на лице человека, пытающегося скрыть или подавить эмоцию. К утечкам тела относятся эмблематические утечки. Эмблематические утечки – это разновидность двойного послания, когда тело выдает жест, который человек не хотел бы показывать, а слова противоречат тому, что означает этот жест. Например, человек говорит, что согласен, но при этом отрицательно качает головой.
Таким образом, мы видим, что подсказкой для верификаторов может стать любой канал, но при этом ни один из обнаруженных признаков не является подтверждением лжи. К счастью или сожалению, у нас не растет нос, когда мы обманываем. И нет ни одного верного признака лжи, который был бы характерен для поведения всех лжецов. Решение о причастности или непричастности возможно только при наличии набора признаков, их совокупности.