ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВОЗРАСТНОЙ РЕГРЕССИИ
На основании принципа доминанты А.А.Ухтомского, учения об общем адаптационном синдроме Г.Селье, положений транзактного анализа, особенностей энергетического обеспечения центральной нервной системы, иерархии эмоционального и информационного факторов в структуре психологического стресса обоснована концепция о возрастной регрессии в различные периоды транзактного развития, вплоть до рефлекторного реагирования по принципу «борьба—бегство» в зависимости от интенсивности психологического стресса. Перспективно дальнейшее исследование и развитие данного направления с позиции медицины, психологии, верификации лжи и профайлинга.
Ключевые слова: психологический стресс, эмоции, когнитивная функция, транзактный период, «борьба— бегство», возрастная регрессия
Основоположником учения о высшей нервной деятельности И.П.Павловым был сделан огромный вклад в понимание особенностей, сходства и различия условных и безусловных рефлексов, в основе которых лежат врожденные и приобретенные механизмы реакции на воздействия окружающей среды [1, 2].
В исследованиях W.B.Cannon (1927) было показано, что в ответ на воспринимаемую нами как угрожающую жизни ситуацию, происходит экстренная мобилизация всего организма в виде интенсивной, эмоционально окрашенной реакции «борьба— бегство» [3, 4].
В данном контексте основным является субъективное восприятие ситуации, как угрожающей жизни.
Концепция общего адаптационного синдрома, сформулированная Гансом Селье (1935), определила на десятилетия вектор развития в изучении феномена стресса и адаптации к нему организма в различных направлениях (биология, медицина, биохимия, неврология, психология и ряд других фундаментальных и прикладных дисциплин) [5]. При этом сам Г.Селье указывал, что «ключ к пониманию и оценке концепции адаптационного синдрома нужно искать не в области фактов, а в области представлений, на которых она основана» [6].
В то же время, психологический стресс имеет ряд существенных отличий от классического общего адаптационного синдрома. Так, длительность психологического стресса, как правило, значительно больше, чем биологического, а в реализации ответа на стрессор основная роль принадлежит ЦНС, реализации ее эмоциональной и когнитивной функции, которые могут действовать как реципрокно, так и в режиме конкуренции за энергетический и пластический субстрат [7—9].
Крылатое выражение: «Актон требует реактона», принадлежит основоположнику теории стресса, лауреату Нобелевской премии Гансу Селье. В данном контексте подразумевается, что в ответ на минимальное элементарное внешнее воздействие, запускается стереотипный запрограммированный ответ, представляющий собой элемент реактивности.
Психологический стресс, в отличие от общего адаптационного синдрома, сформулированного Г.Селье имеет большую продолжительность, поскольку реальная ожидаемая стрессовая ситуация происходит, как правило, значительно позже, чем начинает развиваться эмоциональная и когнитивная реакция на нее.
Учитывая, что помимо общей реакции, особенно на начальных этапах, непосредственная точка приложения психологического стрессора определяет особенности активации и использования тех или иных компенсаторно-приспособительных ресурсов, необходимых для эффективной реализации копингстратегий, более точным, по нашему мнению, является фраза, что «каждый актон требует своего реактона» [9].
Стратегии совладания со стрессом (копингстратегии) формируются в транзактном периоде (от момента зачатия до 6 лет) и основаны на безусловных рефлексах, в сочетании с личным опытом первичных принципов выживания в окружающей среде. При этом более энергозатратные копинг-стратегии реагирования, продиктованные сводом социальных норм и правил, усваиваются в более позднем возрасте в процессе взросления.
В современной жизни стрессовые ситуации изменились, и их акцент сместился в сторону характерной для психологического стресса индивидуально воспринимаемого, ожидаемого в будущем, эмоционально негативно окрашенного события. При этом готовность к реагированию на ситуацию, которая индивидуально воспринимается как угрожающая жизни, начинается задолго до ее наступления. Более того, разрешение ожидаемой ситуации может произойти без непосредственного участия субъекта.
Особого внимания заслуживает то, что психологический стресс адресован, непосредственно, к ЦНС, а соответственно, именно ее функциональное состояние будет определять эффективность выбора эффективных копинг-стратегий.
В то же время, необходимо учитывать принцип доминанты А.А.Ухтомского, когда появление приоритетного доминантного очага возбуждения обеспечивается основными энергетическими и пластическими ресурсами в приоритетном порядке, а остальные отделы ЦНС по остаточному принципу [10]. При этом отличительной особенностью энергетического обеспечения интенсивного функционирования ЦНС является необходимость поступления в достаточном количестве двух субстратов, а именно, глюкозы и кислорода. Дефицит любого из этих субстратов приводит к дестабилизации функционального состояния ЦНС.
На фоне более длительного воздействия стрессора, особенно при возрастании его интенсивности, в отличие от реальной угрожающей жизни стрессовой ситуации, создаются предпосылки для возрастной регрессии во время реальной стрессовой ситуации. Это обусловлено тем, что на фоне истощения компенсаторных ресурсов организм перестраивается на энергосберегающие копинг-стратегии (рис.).
Так, под воздействием психологического стрессора, задолго до стрессовой ситуации будет происходить когнитивная обработка информации и эмоциональное реагирование на нее. При этом доминирующей в данной ситуации будет когнитивная функция, которая в соответствии с принципом доминанты А.А.Ухтомского будет обеспечиваться энергетическим и пластическим субстратом в приоритетном порядке.
Однако даже умеренная интенсивность эмоционального фактора будет сопровождаться активацией симпато-адреналовой системы, что в свою очередь приводит к поступлению в кровь большего количества катехоламинов. В свою очередь, это приводит к периферическому ангиоспазму, что создает предпосылки для снижения транспорта энергетического и пластического субстрата и кислородтранспортной функции крови.
На этом фоне может формироваться дефицит кислорода, что даже при нормальном транспорте глюкозы, которая является основным питательным субстратом для ЦНС, будет приводить к снижению функциональных способностей организма, в данном случае, когнитивной функции. Это будет обусловлено тем, что даже при небольшом дефиците кислорода и частичном переходе на анаэробный катаболизм снижается удовлетворение энергетических запросов ЦНС.
Особого внимания заслуживает то, что на фоне дефицита кислорода, в клетках, наиболее интенсивно функционирующих в данный момент, будет происходить утечка в цепи передачи электронов при катаболизме глюкозы в митохондриях. То есть, создаются предпосылки для локального окислительного стресса и эндогенной интоксикации.
Соответственно, это будет приводить к истощению функциональных способностей ЦНС, в первую очередь снижению эффективности обработки и анализа информации, ее архивирования и извлечения из длительной помощи.
Более того, неосознанная тревожность, моделируемая в лимбической системе, поддерживающая возбуждение в высших отделах ЦНС, отвечающих за когнитивную функцию, будет приводить к нарушению сна. На этом фоне усугубляются нарушения когнитивной функции, а эндогенная интоксикация начинает проявляться на организменном уровне.
Следует отметить, что в период ожидания стрессовой ситуации, несмотря на снижение когнитивной функции ЦНС, будут сохраняться социальноприемлемые копинг-стратегии.
Таким образом, в период ожидания создаются предпосылки для дисфункции ЦНС к предстоящим психологическим нагрузкам, что может привести и к реализации дезадаптативных копинг-стратегий.
Соответственно, на фоне развития стрессовой ситуации изменяется иерархия информационного и эмоционального факторов. При этом истощение когнитивной функции создает предпосылки для принятия дезадаптивных решений.
В то же время, при сохранении достаточных ресурсов для реализации адаптивных копингстратегий и совладания со стрессовой нагрузкой реакция на воздействие психологических дестабилизирующих факторов будет сохраняться в рамках социально-приемлемого поведения, контролируемого когнитивной функцией ЦНС.
В отличие от этого, при интенсивном воздействии психологических стрессоров, когда на фоне истощения и дестабилизации когнитивной функции, в сочетании с нарастанием эмоциональной напряженности создаются предпосылки для перехода к энергосберегающим копинг-стратегиям, при этом создаются предпосылки для возрастной регрессии, когда реагирование на стресс происходит с минимизацией энергозатрат на функционирование ЦНС и основанных на стратегиях выживания и жизнеобеспечения.
Соответственно, возрастная регрессия происходит в различные периоды транзактного развития.
Более того, чем выше интенсивность психологического стресса и истощение организма, тем в более ранний период транзактного периода будет происходить возрастная регрессия, вплоть до реализации стратегии врожденного ориентировочного безусловного рефлекса «борьба-бегство» (проявление немотивированной агрессии или полная деморализация и паралич воли). При этом когнитивный компонент реагирования будет представлен тем в меньшей степени, чем в более ранний период транзактного развития будет происходить возрастная регрессия и практически блокирована при реагировании на уровне ориентировочного рефлекса «борьба—бегство».
Таким образом, приведенная выше концепция развития и особенностей возрастной регрессии, ее зависимость от интенсивности психологического стресса, доминирования эмоционального фактора позволяют с новых позиций подойти к оценке поведенческих паттернов поведения, которые могут использоваться при проведении физиологических и психофизиологических исследований. При этом в прикладном аспекте целесообразно их применение в медицине, психологии труда у групп высокого риска воздействия психологических факторов, оценке профессионального выгорания, изучении академического и экзаменационного стресса, проведении определения достоверности представляемой информации и верификации лжи, профайлинге и в других направлениях.
Ключевые слова: психологический стресс, эмоции, когнитивная функция, транзактный период, «борьба— бегство», возрастная регрессия
Основоположником учения о высшей нервной деятельности И.П.Павловым был сделан огромный вклад в понимание особенностей, сходства и различия условных и безусловных рефлексов, в основе которых лежат врожденные и приобретенные механизмы реакции на воздействия окружающей среды [1, 2].
В исследованиях W.B.Cannon (1927) было показано, что в ответ на воспринимаемую нами как угрожающую жизни ситуацию, происходит экстренная мобилизация всего организма в виде интенсивной, эмоционально окрашенной реакции «борьба— бегство» [3, 4].
В данном контексте основным является субъективное восприятие ситуации, как угрожающей жизни.
Концепция общего адаптационного синдрома, сформулированная Гансом Селье (1935), определила на десятилетия вектор развития в изучении феномена стресса и адаптации к нему организма в различных направлениях (биология, медицина, биохимия, неврология, психология и ряд других фундаментальных и прикладных дисциплин) [5]. При этом сам Г.Селье указывал, что «ключ к пониманию и оценке концепции адаптационного синдрома нужно искать не в области фактов, а в области представлений, на которых она основана» [6].
В то же время, психологический стресс имеет ряд существенных отличий от классического общего адаптационного синдрома. Так, длительность психологического стресса, как правило, значительно больше, чем биологического, а в реализации ответа на стрессор основная роль принадлежит ЦНС, реализации ее эмоциональной и когнитивной функции, которые могут действовать как реципрокно, так и в режиме конкуренции за энергетический и пластический субстрат [7—9].
Крылатое выражение: «Актон требует реактона», принадлежит основоположнику теории стресса, лауреату Нобелевской премии Гансу Селье. В данном контексте подразумевается, что в ответ на минимальное элементарное внешнее воздействие, запускается стереотипный запрограммированный ответ, представляющий собой элемент реактивности.
Психологический стресс, в отличие от общего адаптационного синдрома, сформулированного Г.Селье имеет большую продолжительность, поскольку реальная ожидаемая стрессовая ситуация происходит, как правило, значительно позже, чем начинает развиваться эмоциональная и когнитивная реакция на нее.
Учитывая, что помимо общей реакции, особенно на начальных этапах, непосредственная точка приложения психологического стрессора определяет особенности активации и использования тех или иных компенсаторно-приспособительных ресурсов, необходимых для эффективной реализации копингстратегий, более точным, по нашему мнению, является фраза, что «каждый актон требует своего реактона» [9].
Стратегии совладания со стрессом (копингстратегии) формируются в транзактном периоде (от момента зачатия до 6 лет) и основаны на безусловных рефлексах, в сочетании с личным опытом первичных принципов выживания в окружающей среде. При этом более энергозатратные копинг-стратегии реагирования, продиктованные сводом социальных норм и правил, усваиваются в более позднем возрасте в процессе взросления.
В современной жизни стрессовые ситуации изменились, и их акцент сместился в сторону характерной для психологического стресса индивидуально воспринимаемого, ожидаемого в будущем, эмоционально негативно окрашенного события. При этом готовность к реагированию на ситуацию, которая индивидуально воспринимается как угрожающая жизни, начинается задолго до ее наступления. Более того, разрешение ожидаемой ситуации может произойти без непосредственного участия субъекта.
Особого внимания заслуживает то, что психологический стресс адресован, непосредственно, к ЦНС, а соответственно, именно ее функциональное состояние будет определять эффективность выбора эффективных копинг-стратегий.
В то же время, необходимо учитывать принцип доминанты А.А.Ухтомского, когда появление приоритетного доминантного очага возбуждения обеспечивается основными энергетическими и пластическими ресурсами в приоритетном порядке, а остальные отделы ЦНС по остаточному принципу [10]. При этом отличительной особенностью энергетического обеспечения интенсивного функционирования ЦНС является необходимость поступления в достаточном количестве двух субстратов, а именно, глюкозы и кислорода. Дефицит любого из этих субстратов приводит к дестабилизации функционального состояния ЦНС.
На фоне более длительного воздействия стрессора, особенно при возрастании его интенсивности, в отличие от реальной угрожающей жизни стрессовой ситуации, создаются предпосылки для возрастной регрессии во время реальной стрессовой ситуации. Это обусловлено тем, что на фоне истощения компенсаторных ресурсов организм перестраивается на энергосберегающие копинг-стратегии (рис.).
Так, под воздействием психологического стрессора, задолго до стрессовой ситуации будет происходить когнитивная обработка информации и эмоциональное реагирование на нее. При этом доминирующей в данной ситуации будет когнитивная функция, которая в соответствии с принципом доминанты А.А.Ухтомского будет обеспечиваться энергетическим и пластическим субстратом в приоритетном порядке.
Однако даже умеренная интенсивность эмоционального фактора будет сопровождаться активацией симпато-адреналовой системы, что в свою очередь приводит к поступлению в кровь большего количества катехоламинов. В свою очередь, это приводит к периферическому ангиоспазму, что создает предпосылки для снижения транспорта энергетического и пластического субстрата и кислородтранспортной функции крови.
На этом фоне может формироваться дефицит кислорода, что даже при нормальном транспорте глюкозы, которая является основным питательным субстратом для ЦНС, будет приводить к снижению функциональных способностей организма, в данном случае, когнитивной функции. Это будет обусловлено тем, что даже при небольшом дефиците кислорода и частичном переходе на анаэробный катаболизм снижается удовлетворение энергетических запросов ЦНС.
Особого внимания заслуживает то, что на фоне дефицита кислорода, в клетках, наиболее интенсивно функционирующих в данный момент, будет происходить утечка в цепи передачи электронов при катаболизме глюкозы в митохондриях. То есть, создаются предпосылки для локального окислительного стресса и эндогенной интоксикации.
Соответственно, это будет приводить к истощению функциональных способностей ЦНС, в первую очередь снижению эффективности обработки и анализа информации, ее архивирования и извлечения из длительной помощи.
Более того, неосознанная тревожность, моделируемая в лимбической системе, поддерживающая возбуждение в высших отделах ЦНС, отвечающих за когнитивную функцию, будет приводить к нарушению сна. На этом фоне усугубляются нарушения когнитивной функции, а эндогенная интоксикация начинает проявляться на организменном уровне.
Следует отметить, что в период ожидания стрессовой ситуации, несмотря на снижение когнитивной функции ЦНС, будут сохраняться социальноприемлемые копинг-стратегии.
Таким образом, в период ожидания создаются предпосылки для дисфункции ЦНС к предстоящим психологическим нагрузкам, что может привести и к реализации дезадаптативных копинг-стратегий.
Соответственно, на фоне развития стрессовой ситуации изменяется иерархия информационного и эмоционального факторов. При этом истощение когнитивной функции создает предпосылки для принятия дезадаптивных решений.
В то же время, при сохранении достаточных ресурсов для реализации адаптивных копингстратегий и совладания со стрессовой нагрузкой реакция на воздействие психологических дестабилизирующих факторов будет сохраняться в рамках социально-приемлемого поведения, контролируемого когнитивной функцией ЦНС.
В отличие от этого, при интенсивном воздействии психологических стрессоров, когда на фоне истощения и дестабилизации когнитивной функции, в сочетании с нарастанием эмоциональной напряженности создаются предпосылки для перехода к энергосберегающим копинг-стратегиям, при этом создаются предпосылки для возрастной регрессии, когда реагирование на стресс происходит с минимизацией энергозатрат на функционирование ЦНС и основанных на стратегиях выживания и жизнеобеспечения.
Соответственно, возрастная регрессия происходит в различные периоды транзактного развития.
Более того, чем выше интенсивность психологического стресса и истощение организма, тем в более ранний период транзактного периода будет происходить возрастная регрессия, вплоть до реализации стратегии врожденного ориентировочного безусловного рефлекса «борьба-бегство» (проявление немотивированной агрессии или полная деморализация и паралич воли). При этом когнитивный компонент реагирования будет представлен тем в меньшей степени, чем в более ранний период транзактного развития будет происходить возрастная регрессия и практически блокирована при реагировании на уровне ориентировочного рефлекса «борьба—бегство».
Таким образом, приведенная выше концепция развития и особенностей возрастной регрессии, ее зависимость от интенсивности психологического стресса, доминирования эмоционального фактора позволяют с новых позиций подойти к оценке поведенческих паттернов поведения, которые могут использоваться при проведении физиологических и психофизиологических исследований. При этом в прикладном аспекте целесообразно их применение в медицине, психологии труда у групп высокого риска воздействия психологических факторов, оценке профессионального выгорания, изучении академического и экзаменационного стресса, проведении определения достоверности представляемой информации и верификации лжи, профайлинге и в других направлениях.